Олег Комраков
Последние две недели января выдались сложными, как оно, впрочем, обычно и бывает после новогодних праздников – и тут надо успеть, и там. В процессе выполнения разных дел удалось добраться до радио «Новая жизнь» и поучаствовать в очередной передаче из цикла «История фантастики». На сей раз говорили о биографии и творчестве Урсулы Ле Гуин
http://nlrpodcast.podfm.ru/newliferadio/1
Для меня Ле Гуин – пример изящной и сдержанной литературы, принадлежащей к «гуманитарной» (или, может, правильнее «культурологической»?) традиции в фантастике. Ле Гуин – учёная и дочь учёного (Игорь Попов во время передачи подробно рассказал о её отце, великом антропологе Альфреде Крёбере), выросла в университетской среде, сама преподавала литературу. И этот опыт очень хорошо заметен в её книгах, даже не столько в сюжетах, а в самой интонации – неспешной, продуманной и аккуратной, и в стиле изложения — одновременно и простом, доступном для аудитории, и насыщенном образами, историческими и литературными аллюзиями.
Начали мы разговор о собственно творчестве Ле Гуин с Хайнского цикла – 8 романов, действие которых происходит во вселенной, где несколько десятков цивилизаций создали нечто вроде свободной конфедерации. Все они гуманоидны, считается, что расселились они с одной планеты (в том числе и земляне), а потом нашли друг друга и после многих недоразумений научились сотрудничать, торговать и, самое главное для Ле Гуин, обмениваться информацией о своих культурах. Собственно, и весь цикл написан не как попытка изобразить «историю будущего» (а-ля Азимов в «Основании»), а как возможность повыдумывать всевозможные расы, культуры, легенды, языки и так далее. Космос у Ле Гуин не приключенческий и не технический, он – антропологический. И в первую очередь автора интересует проблема взаимодействия разных культур и попытки достичь понимания даже там, где оно, казалось бы, никак не возможно.
Самая известная книга в цикле – «Левая рука тьмы». В ней описана цивилизация планеты Зима, обитатели которой по природе своей андрогинны. Большую часть времени они бесполы, но на несколько дней становятся либо мужчиной, либо женщиной, причём кем именно – определяется достаточно случайным образом. Понятно, что и общество, и мировоззрение таких гуманоидов сильно отличается от привычного нам (в книге высказывается версия, что двуполость обитателей планеты – результат древнего генетического эксперимента, как раз и направленного на то, чтобы выяснить, будет ли такая цивилизация жизнеспособной). Отличия Ле Гуин показывает как и положено антропологу – через обычаи, табу и сказки (и приведённые сказки действительно поразительны, надо тут отдать должное фантазии Ле Гуин). Ну а заодно через впечатления землянина, прибывшего на Зиму с дипломатической миссией. Он предлагает местным правительствам (а на Зиме несколько стран) вступить в сообщество миров, а те реагируют без особого энтузиазма, что понятно – кому охота сотрудничать с инопланетными уродами (а перманентная однополость землян в глазах обитателей Зимы, естественно, жуткое уродство).
Землянину, в свою очередь, тоже не просто понять местных, и он то и дело путается в том, как себя вести, как строить отношения, что говорить и делать. То есть проблема Контакта с Другим поставлена очень точно, хотя в отличие от, например, Станислава Лема, Ле Гуин более оптимистична, она-то как раз считает, что проблема Контакта разрешима, по крайней мере, с гуманоидами (за проблему Контакта с разумным Океаном она не бралась, что, кстати, тоже отличает гуманитария от инженера – гуманитарий думает о том, как контактировать с чем-то хоть и иным, но всё же соприродным человеку, а инженер о том, как контактировать с чем-нибудь радикально чужим, когда нет даже и точек соприкосновения). Тут, правда, в романе есть один такой момент, который меня смущает. Да, главный герой смог подружиться с одним из местных, по-настоящему подружиться, вплоть до готовности пожертвовать жизнью за други своя. Но вот делать на основе этого отдельного случая вывод о том, что цивилизация Зимы готова к вступлению в сообщество миров, кажется несколько преждевременным. Особенно в свете того, что этот новый друг, как выяснилось, нарушил в юности одно из табу и среди аборигенов-то сам считается извращенцем. Поэтому ему проще принять землянина — они на этой планете оба изгои. А вот остальные обитатели Зимы к вопросу контакта с однополыми гуманоидами относятся либо индифферентно, либо настороженно, либо намереваются использовать инопланетные технологии в своих целях.
И это, кстати, тоже напряжённый момент для Контакта. Герой за время пребывания на планете посещает две страны, одна из которых представляет собой медленно разваливающуюся перезрелую монархию, другая – формирующееся национальное государство. И у обеих стран свои соответствующие проблемы: монархия консервативна, кичлива, склонна переводить любые действия в многоуровневые интриги (по аналогии представляет собой что-то вроде центральноевропейских монархий конца 19 века). А национальное государство агрессивно, энергично, разворачивает репрессии против неугодных, опирается на сверхразвитую службу безопасности (в целом явно напоминает СССР 30-х годов). К тому же обе эти страны вполне уже готовы к большой войне, так что представители сообщества миров вполне могут оказаться втянуты в этот конфликт, придётся им вставать на какую-то сторону и так далее (мы, живущие в эпоху постколониальных войн, всё это слишком хорошо понимаем). впрочем, Ле Гуин все эти напряжённые моменты обходит, для неё куда важнее, что всё-таки двоим гуманоидам удалось достичь взаимопонимания, а как там дальше – ну, сами разберутся. Такой, в общем, оптимизм из 60-х годов XX века.
Да, кстати, две соседние страны ещё интересны тем, что там, где монархия, там такая цветущая сложность – аристократы ведут сложные игры, подсчитывая, как сказываются на их «чести» (в тексте используется местное слово, которое, конечно, непереводимо на русский язык) выигрыши и проигрыши, разговоры всегда ведутся одновременно на двух-трёх планах, с бесконечными намёками и подтекстами. А вот в национальном государстве всё просто, грубо, понятно и, по меркам соседнего государства, «бесчестно». Зато у них и бюрократическая машина работает куда лучше, и наука с техникой более развиты, ну и так далее. Такая получается реализация идеи Шпенглера о конфликте между культурой и цивилизацией.
Поговорили, конечно, и о знаменитом цикле «Волшебник Земноморья». Удивительных романах, которые можно воспринимать и как приключенческое фэнтези, и как притчу о путешествии души. Кстати, я раньше был уверен, что Ле Гуин писала первые два романа о Земноморье под сильным влиянием теории Юнга об архетипах, а вот когда готовился к передаче, прочёл её эссе «Ребёнок и Тень», где она говорит, что с книгами Юнга познакомилась уже после написания этих романов и была поражена тем, насколько её художественные образы и сюжеты оказались близки идеям, высказанным Юнгом. Это, опять же, к тому, что надо тщательнее сверять свои представления с источниками.
Последние два романа из цикла «Земноморья» были не очень хорошо приняты читателями, что в общем-то понятно. Там нет архетипических сюжетов, романтики, приключений, да и магии немного. Вместо этого – реализм, старение главного героя, потерявшего свою волшебную силу, возвращение к обыденной жизни (хотя Ле Гуин всё равно даже эти условия описывает лиричным сказочным стилем). Но в этом есть своя художественная правда, в том, чтобы закончить историю именно так. И это вообще в духе Ле Гуин – такое спокойное рассудительное и неспешное повествование.
И ещё одно произведение Ле Гуин, о котором я вкратце рассказал – «Всегда возвращаясь домой». Это сборник историй, легенд, поэм некоего народа, живущего в Долине (как они сами называют место своего обитания). По некоторым намёкам в тексте можно понять, что действие происходит в будущем после крушения технологической цивилизации и перехода человечества к более размеренной жизни, в гармонии с природой, с восстановлением архаичных традиций (явно близких к традициям североамериканских индейцев). Получился довольно интересный текст, своего рода реконструкция воображаемой культуры, написанный с явным удовольствием. Хотя читать его интереснее скорее как опыт антропологического исследования, чем как художественное произведения. К тому же, признаться честно, я не поклонник традиционного медлительного уклада жизни, я – городской житель, и потому про технический прогресс с его изменениями мне читать интереснее. Но в то же время и про изучения иной культуры стоит прочесть, чтобы лучше понимать, как люди жили раньше и как многие продолжают жить и сейчас. Нам-то кажется по нашей городской привычке, что люди, живущие сельскохозяйственным трудом, это такие же горожане, как и мы, только работающие на земле, а на самом-то деле разница между нами куда значительнее. Вот Ле Гуин и попыталась раскрыть эту разницу, показать иное мироощущение времени, окружающего пространства, отношений между людьми. В принципе, она и в других своих романах пишет о том же, но в этом произведении она больше использует метод своего рода псевдодокументалистики, а не чисто художественной прозы.
