Арсентий Атоян
К 275 годовщине со дня рождения
Ты хочешь знать; кто я? что я? куда я еду?
Я тот же, что и был и буду весть свой век.,
Не скот, не дерево, не раб, но человек!
Дорогу проложить, где не бывало следу,
Для борзых смельчаков и в прозе, и в стихах,
Чувствительным сердцам и истине и в страх
В острог Илимский еду
Александр Радищев
Радищев – рабства враг,
Цензуры избежал.
И Пушкина стихи в печати не бывали,
Ну что ж, и так иные их читали
Александр Пушкин
Как-то в девяностые годы по телевизору показывали встречу нашей молодежи с сыном легендарного Че Гевары Камило. Отец дал ему имя в честь Камило Сьенфуэгоса – одного из лидеров революционной Кубы, соратника Фиделя Кастро и, между прочим, анархиста по убеждениям. Однажды Камило вылетел на самолете по революционным делам и не вернулся. Куба чтит своих героев. Симпатичный молодой человек – сотрудник гаванского Института истории отвечал на вопросы нашей публики внятно и свободно. Но атмосфера девяностых не располагает к почитанию героев и задается вопрос о том, не устарели ли идеи революции сегодня. Мы ведь живем в другое время. Камило отвечает в том смысле, что идея революции не может устареть в стране, которая вернулась на путь капитализма. По сути, он дает понять, что у нас революция не позади, а впереди, ибо нет иного пути в будущее общество. Все правильно по марксистской теории. Кто бы сомневался, что сын Че Гевары вырос марксистом, но вот замешательство наших понятно. Даже Зюганов утверждает, а за ним повторяют даже антикоммунисты; «Россия исчерпала лимит революций». Последняя революционная ситуация в нашей стране была в 1993 году, и мы ее обсуждали год назад на ФМО, но Хасбулатов и Руцкой не смогли направить движение в победоносное русло, и вспышка была подавлена танками.
Имя Радищева обычно вспоминается в связи с его главной книгой – «Путешествием из Петербурга в Москву». И это правильно, однако наш тезис заключается в том, что это не весь Радищев. Во-первых, от него остались другие, не менее важные сочинения. А во-вторых, он не только социальный критик и создатель первой в России революционной теории, но и самобытный мыслитель, философ. Его философия тесно связана с его ангажированной социальной позицией. В-третьих, несмотря на то, что он перерос петровскую Табель о рангах и призывал к ее отмене, он мог в эпоху просвещенного абсолютизма выступает как дворянский революционер и гуманист с позиций будущего века («Я зрю сквозь целое столетие»). Он предвестник целой плеяды деятелей дворянской революционности, предшественник декабристов. Хотя традиционно рождение отечественной философии связывают с русско-украинской фигурой Григория Сковороды, но это другое начало отечественной философии, не имеющее ничего общего с религией и христианским платонизмом. В-четвертых, это начало доказывает совместимость философии и бунта, насилия и гуманности. И это своеобразие, которое отзовется в призывах Чернышевского Руси к топору. (эксцессы будут, они неизбежны для революции, тем паче крестьянской, и я буду в них участвовать – вот суть позиции, которую он поведал Ольге Сократовне).
На наш взгляд, главным сочинением Александра Николаевича можно считать книгу, написанную уже в Сибири «О человеке, его смертности и бессмертии», которая внешне напоминает сочинение Гельвеция «Об уме», но является оригинальным философским произведением, самобытным и заслуживающим рассмотрения в связи с философией русского Просвещения. Он – несомненно философ-просветитель России, которого можно поставить в ряд не с Николаем Новиковым, но с Михайлом Ломоносовым и Григорием Сковородой. «Слово о Ломоносове» включено в состав его «Путешествия» под видом рукописи попутчика, но это образец универсального гения, коему следовал и мыслитель. Широта интересов и области знания друг от друга далекие интересовали Радищева не меньше Ломоносова. Во всяком случае его дневники сибирских путешествий и письма из ссылки вельможе, который ему покровительствовал, – Воронцову Алексею, свидетельствуют о том, что мыслитель интересовался геологией, природоведением, гидрографией Сибири и естественными науками, может быть не менее, чем социальными. Да и какой серьезный материалист мог бы ограничить себя сугубо духовными предметами? Как писатель и стихотворец он предшественник Карамзина, автор первых сентименталистских строк. Это нельзя считать лишь модой, здесь есть национальные источники, хотя Радищев владел немецким и французским языками и читал в подлинниках Руссо, Вольтера, Дидро, а Габриэля Мабли («Размышление о греческой истории») даже перевел на русский язык.
Был ли он основателем материалистической философии в России? Наверное, все же нет, но крупнейшим представителем метафизического материализма XVIII века его назвать все же можно.
Итак, Александр Николаевич родился 31 августа 1749 года в селении Верхнее Аблязово в Кузнецком уезде Саратовского наместничества (ныне Пензенская область) в имении своего отца. В семье он прожил недолго, только первые семь лет. После чего его отдали учиться в Москву, а затем в Петербург. Дворянская семья небогата, но настроена дать ему образование и определить на государеву службу.
Все начиналось типично для дворянина. Даже обретение чинов в детском возрасте Характер и убеждения складывались в 15-17-летнем возрасте, прошли годы, и уже в Петербурге в начальный период царствования Екатерины он завершает отечественное основание своего образования и воспитания, но оно не осталось без довершения европейского. Пажеский корпус – дворянское заведение, готовившее для придворной карьеры. Не столько учатся, сколько обслуживают двор. Быть пажом при императрице почетно, престижно, но не очень располагает к серьезным занятиям, а мальчик склонен к наукам.
В 1766 году Екатерина задумала реформу законодательства российского, готовится собрать представительные редакционные комиссии и пишет свой знаменитый Наказ. Другие наказы привезут с мест, и многие окажутся неподъемными для самодержавного правительства. Екатерину вдохновляет на первых порах умеренная мысль французского Просвещения и прежде всего Монтескье, откуда списаны многие радикальные мысли, понравившиеся императрицы. Она не чужда европейским интеллектуальным модам, что затем приведет ее не только к переписке, но и к личному знакомству с просветителями. С этими же идеями знакомится очень рано и юный паж. Но для работы в Комиссии по составлению нового Уложения – свода законов нужны образованные юристы, а в России их нет, а если есть, то, как правило из немцев. Екатерина объявляет конкурс для посылки в Германию юношей, способных к науке. Радищев отобран по результатам конкурса и отправлен на пять лет обучения в Лейпцигский университет, где помимо юридической премудрости он приобщается к философии, литературе, просвещению и гуманизму. Он мог бы стать либеральным помещиком и через поколение о нем бы говорили как об отсталом вольтерианце, но его влекло общение с жизнью, понимание отсталого положения отечества в Европе, и он чутко улавливал несовершенство российских порядков.
Существует ряд легенд о его прозрении едва ли не в раннем детстве. Так в советской литературе гулял по страницам миф о Саше Радищеве, которого родители мазали сажей и садили среди крестьянских детей во время пугачёвщины. Известно, что повстанцы вырезали дворян семьями, и таким образом его хотели спасти от народной злобы. Но это легенда, ибо пугачевская война началась в 1773, когда ему было уже 24 года и он находился в Лейпциге.
В Лейпциге он знакомится с европейскими порядками и быстро соображает, что здесь есть те условия развития, коих нет на родине: значительно слабее цензура, доступны любые передовые издания, вольно дышать и общаться. Он напишет «Житие Федора Ушакова» о своем друге – душе русского студенческого сообщества., у которого он многому научился и прежде всего серьезной умственной работе. Потрясением стала для него смерть друга в возрасте 23 лет.
Последним сочинением перед Сибирью станет начало маленькой повести «Филарет милостивый», посланной палачу екатерининских времен – Шешковскому по прозвищу Кнутобойца – он спросит можно ли написать продолжение, но Кнутобойца не ответит, и повесть окажется ненаписанной. В ней история ранних времен христианства о пути святого. История самого Радищева по страданиям и стремлением вполне может быть соотнесена с подвигами ранних христиан. Отношения Филарета с Пробом – другим персонажем, более романтичны, чем с Ушаковым, но все же при желании можно провести параллели между реалиями и увлечениями юности.
Тернистый путь начался по возвращении, ибо Екатерина уже охладела к своему замыслу и распустила Комиссию по составлению нового Уложения, ведь она не оправдала ее чаяний. В следующем веке Сергей Соловьев напишет, что счастливы народы, у которых за дела реформ берутся Петры Великие и Наполеоны Бонапарты, но несчастие, если такая участь выпадает на долю Людовиков Шестнадцатых и Александров Вторых. Тем не менее, в новом учебнике истории для неисторических специальностей эпоха Александра Второго охарактеризована как Великая реформа. Половинчатые меры велики рядом с потугами просвещенного абсолютизма, но все же недостаточны для такой страны как Россия. Екатерина позволила привлечь даже крестьян к работе над сводом законов – их было 114, но результатом стал роспуск этого зародыша Генеральных штатов, времена сословно-представительных учреждений миновали.
Этот момент истории не должен недооцениваться. Если Россия не созрела для парламента, то сословное представительство на манер генеральных штатов могло явиться плодом просвещенного абсолютизма, будь он последователен и будь Екатерина на уровне австрийской Марии-Терезии. В этом собрании умов блистали однодворец Маслов, пехотные солдаты Жеребцов и Селиванов, казак Олейников, крестьянин Чудов. К этому же кругу принадлежали просветитель Яков Козельский, дерптский ученый Урсинус, дворянин Григорий Коробицын. Комиссия была крупным событием, но когда Радищев вернулся из Лейпцига, то юристы уже не были востребованы для составления законов, им оставалось применять те, что уже были в ходу. Радищев поступил на службу в сенат, где начал протоколистом, что не давало средств к существованию и содействовало карьере.
Радищев прибудет в отечество, что называется к шапочному разбору. Юристы самодержавию не нужны, и потому он найдет лишь скромную должность протоколиста в сенате. Но это не было тупиком, и оборотистый карьерист на его месте смог бы воспользоваться конъюнктурой и угодить в тенета власти. Карьера его успешна, он продвигается до должности обер-аудитора, то есть военного прокурора. В Сенат в Военную коллегию стекаются сведения о пугачевском движении, о военных действиях и репрессиях, что заметно раздвигает горизонт критически настроенного автора «Опыта о законодательстве» и других проектов, которым так и не дали хода его начальники. Проектами преобразований он будет заниматься и после Сибири при Павле Первом и его сыне Александре, но надежд на самодержавие у него немного, а угроза повторной Сибири приведет его к двум попыткам самоубийства.
Текст книги «О человеке, его смертности и бессмертии» показывает прекрасное знание передовой европейской литературы. Рецепция состоялась, но только ли рецепция? Нет, он идет в своих рассуждениях гораздо дальше не только Монтескье, но и Руссо, и даже радикального Мабли. Его главный источник, похоже, Гельвеций, у которого мы встречаем даже коммунистические идеи равенства имуществ и состояний. Но главным событием времени станет французская революция. Радищев, а затем и русские просветители вроде Якова Козельского, Десницкого и Николая Новикова жадно ловили известия из Франции, похоже, что они верили во всемирный сдвиг к новому обществу. И хотя он осуждает якобинцев и лично Робеспьера, но идиосинкразии к насильственным действиям в отношении привилегий и привилегированных у него нет. Уже в «Путешествии из Петербурга в Москву» заложены основы первой в России оригинальной теории революции, которую не оставят без внимания декабристы, Герцен и народники.
Основные тезисы этой теории могут быть представлены так. Главное препятствие в развитии страны и причина ее отставания – крепостное право, на страже которого стоит «самодержавство» как наипротивнейшее естеству состояние. При этом он не говорит о необходимости западной республики, по-видимому, поверив Монтескье, что республика не подходит для такого крупного государства как Россия. Он говорит, что после самодержавства революция ведет к народному правлению. Абсолютизм сам не уступит, а потому он должен быть свернут, а вместе с ним дворянство и бюрократия. В их упразднении и есть соль предлагаемых преобразований. Это неправда, что народ не сможет управлять. В дни пугачевщины вопросы правления решал казачий круг. Не вдаваясь в детали, он верит в разум народа и продуктивные поиски нового устройства.
Он действительно дает программу революционного движения на более чем сто лет вперед, ведь не только крепостничество, но и самодержавие должно упразднить. Крестьянство – главная сила будущей революции. Здесь он предшественник Герцена и Чернышевского, народников и анархо-коммунистов, эсеров и русских кооператоров. Вообще нереволюционость по-настоящему ставил в вину крестьянам только Троцкий, по-видимому, впечатленный текстами Маркса о поведении французских крестьян в 1848 и 1871 году, когда они поддержали Луи-Бонапарта и Версаль против городской революции Парижа.
Екатерина произнесет сакраментальную фразу «Бунтовщик хуже Пугачева». Она мгновенно почувствовал опасность – она не просто прочитала новинку, но и законспектировала книгу, написала множество примечаний, выражающих несогласие с текстом. Это подробная полемика с автором, но не публично, а лишь для себя. На вопросы следствия Радищев отвечал, что хотел прославится как литератор. Действительно, ничего подобного в литературе еще не было, но Екатерина и Шешковский не склонны были принять крамолу с призывами к расправе над помещиками за изящную словесность. Для них это вредное произведение – призыв к бунту и неустройству в государстве. Оттого и наказание должно быть сурово и обращение с заключенным унизительно. В 1790 году издана книга с разрешением цензуры, а ее просто не заинтересовала книга о путешествии и цензор, что называется, подмахнул не глядя… Екатерина ценила свою репутацию просвещенной правительницы. Считается, что именно она распорядилась не четвертовать Пугачева и именно она смягчила участь Радищева. Смертная казнь была заменена Илимским острогом и кандалы были сняты перед Сибирью.
С Илимский острог он приехал с сыном и сестрой жены, рано умершей. На обратном пути в 1796 году они обвенчаются с сестрой жены, но она умрет в Тобольске и он вернется в европейскую часть России одиноким, но не сломленным, и даже будет привлечен Александром после Павла к составлению нового уложения. В дальнейшем под руководством Сперанского из этих потуг вырастет свод законов Российской империи, но Радищев всего этого знать не мог. В Сибири он берется ответить на основной вопрос философии, как его сформулировал Кант, а именно что есть человек. Пожалуй, что он бы согласился с немецким философом, что человек есть житель двух миров, но акцента на социальность он еще не делает. Сравнения с животным не всегда в пользу человека, но он иная ступень природы. Радищев знает не только французское, но и немецкое Просвещение. Немало идей Гердера мы встречаем на его страницах
А как же с бессмертием? Именно смертность делает человеческую жизнь тем, чем она является. Страдающий и дерзновенный человек устремлен за горизонт своего бытия. Вольтер скажет: если бы бога не было, его бы следовало бы выдумать. Но тут Радищев ближе к американским утилитаристам, кои через полсотни лет объявят религию полезным для человечества и человека заблуждением. В тексте много ссылок на вечную жизнь, Христа и буквальное бессмертие, но при внимательном рассмотрении появляется множество оговорок – здесь нет признания жизни после смерти или выдвижения доказательств в духе Раймонда Моуди. Нет, позиция Радищева ближе к античному состоянию вопроса у Эпикура и Лукреция. Бессмертен дух и человечество, сознание и наука, а не отдельный индивид. Ему полезно верить и ждать бессмертия, ибо это окрыляет в отличии от безнадежной смертности, тогда все не напрасно. И даже если оно невозможно, жить, страдать и пытаться найти ответы на сегодняшние и завтрашние вопросы – достойно человека.
Однако, скорее всего, нет никакого бессмертия помимо вечности материи, продолжения человеческого рода и доброй памяти потомков. И в этом смысле философия бессмертия имеет обязанность существовать, настраивая на труды и вмешательство в дела земные и порядок мироустройства, в пересмотре которого пафос радищевского творческого мировоззренья. Его завещание потомкам было выполнено в социально-политическом смысле. Теперь время переосмысления того, что дал мыслитель для вечности, в которой его след не должен затереться. А еще он поэт и писатель неординарного дарования, то есть принадлежит науке, философии, общественной мысли, но, конечно, и искусству изящной словесности.
2024
