Ищенко Нина
Статья напечатана осенью 2015 в Луганске, в материалах конференции по русскому миру, которую проводил Далевский университет.
Империей называется государство с большой территорией, полиэтничным составом, осуществляющее экспансию и дающее источник цивилизационной парадигмы для окружающих народов. Кроме того империя является структурной оболочкой цивилизации, обеспечивающей реальный суверенитет в историческом процессе.
Среди имперских образований особо нужно выделить колониальные государства паразитического типа, в которых государство рассматривается как хорошо работающий механизм по перекачке средств из колоний в метрополию. История дает примеры империй с иным социальным устройством, чем вышеописанные колониальные государства. В истинной империи нет колоний и метрополии и нет привилегированной титульной нации. Существует один выделенный имперский центр и множество равноправных и равнозначных имперских территорий. Имперский народ формируется из всех народов империи и в пределе включает в себя их все.
Указанные два типа государств, которые в рамках современных представлений называются одинаково – империями, занимают крайние, максимально удаленные друг от друга места на шкале, определенной выше. Примерами колониальных государств можно считать республиканский Рим, в разной степени новоевропейские колониальные государства, а также США. Примерами империй противоположного социального устройства являются Византия и Россия на разных этапах ее существования: как в форме Российской империи, так и в форме СССР и РФ.
Роль православия в создании колониальных государств можно рассматривать только от противного, так как православные государства колониальными не бывают, а если бывают, то недолго и неудачно, примером чему может служить средневековая Болгария или недавняя Югославия, созданная на основе сербской культуры в двадцатом веке. Можно ставить вопрос о том, какие особенности православного учения не позволяют имперскому народу пользоваться особыми привилегиями и делить государство на метрополию и колонии, безотносительно территориальной удаленности последних.
Единство рода человеческого изначально было одной из важнейших идей христианского учения. В античной цивилизации Платон высказывает мысль о том, что афиняне как автохтонные жители Аттики отличаются от всех прочих жителей этого края из-за своего рождения из афинской земли, то есть по природе; Аристотель пишет, что свободные и рабы отличаются по природе, то есть являются разными человеческими видами. Подобные теории, подхваченные гностическими сектами при переходе от античности к христианской цивилизации, очень подходят для идеологического обслуживания колониальных государств, в которых люди делятся на два класса. Переход между этими классами очень затруднен, а отличия бросаются в глаза. Можно даже сказать, что колониальное государство – реализация в политической плоскости античного учения о разных по природе людях.
Очень интересен в этом отношении пример первого Рима. Римская республика была типичным колониальным государством. С распространением христианства колониальное устройство римского государства постепенно меняется, роль провинциалов в управлении увеличивается, значение провинций возрастает, поскольку христианские идеи об изначальном равенстве по природе всех людей не могли не повлиять на политическую жизнь государства. Второй Рим, Константинопольская империя ромеев, обладает такими чертами, которые отдаляют ее от колониального государства и приближают к другому концу шкалы.
Эти изменения происходили медленно. Невозможно точно указать, когда одна культура сменилась другой, даты здесь могут быть только приблизительными. Если взять одну такую символическую точку – Миланский эдикт Константина Великого о разрешении христианства в Римской империи (313 год), то получается, что на изменение цивилизационной парадигмы ушло три столетия. Высказывается также мнение, что первым византийским императором был Юстиниан Великий, а символическим концом языческой античности является закрытие афинской академии, после чего язычество стало полностью нелегальным, а общество можно считать полностью христианизированным. Тогда заметные изменения политической жизни должны были произойти за эти пять веков.
И действительно, мы видим, что империя за это время меняется. Ограбление провинций и поражение провинциалов в правах смягчается. Уходят в невозвратное прошлое обычаи республики, согласно которым решения римского суда были обязательны для всех подвластных Риму народов, но судиться в римском суде мог только римский гражданин, и целые племена и царства должны были искать себе представителя, частное лицо, но римского гражданина, который мог бы отстаивать их интересы. Спустя пять веков фракийский крестьянин Юстиниан стал законным императором ромеев. Этот символический факт показывает, что имперский народ формируется из всех народов Византии. Как все равны перед Богом, так все равны перед государственной властью. В этом отношении и Российская империя, и СССР, и Российская Федерация наследуют Ромейской империи Юстиниана. Попытка формировать имперский народ по национальному признаку и сделать Ромейскую империю империей эллинской, то есть греческой, была одним из факторов, приведших ромеев к полной утрате независимости. Похожая попытка сербов сделать то же самое в Югославии привела к усилению противодействующего хорватского национального движения, которое и было использовано для уничтожения СФРЮ.
Христианские авторы начиная с апостола Павла подчеркивали, что всякая власть от Бога. Можно быть христианином в любом государстве и сохранить свою душу при любом государственном устройстве. Но для христианского народа естественно жить в империи. Множество мелких полисов и разных царств, которые могла предложить античная цивилизация, не имеют в условиях господства христианского учения внутренней устойчивой основы для различия, потому их государственное устройство неизбежно должно унифицироваться. Идеальная модель государства, предлагаемая христианским учением, повторяет на земле небесную иерархию. Христианское государство естественно является монархией, не обязательно наследственной, поскольку родство так же мало влияет на спасение, как и национальность.
Очень важно правильно истолковать такой обесцененный и исключительно узко понимаемый термин, как монархия. Западные монархии современности, включая американскую, суть геегмония кланов, связанных родственными и финансовыми интересами. Континуум этих кланой в настоящее время осуществляет власть над западным миром и его колониями. Монархия византийского типа, даже в самом коррумпированном состоянии (вспомним последних Романовых) оказывается неспособной встроиться в этот континуум и с неизбежностью гибнет при таких попытках, губя попутно и государство. Оставив в стороне собственно колониальную идеологию, в которой русским отведен статус белых индейцев, нужно понять, почему обычный классовый подход оказывается бессилен, когда речь идет о так называемой солидарности элит. Русские аристократы в эмиграции за редчайшим исключением превращались в парий; нет примеров, чтобы русские мужья-жены аристократы, попавшие за границу, смогли обеспечить пропроссийскую политику; попытки современной постсоветской буржуазии занять положение равных среди равных наталкиваются на тотальное неприятие. Причина этого не в личных качествах аристократов или нуворишей, а в противодействии системы, основанной на нехристианском мировоззрении. Особенностью монархий византийского типа является понимание монархии как служения, а монарха как исполняющего волю Божью о всем народе, а не как выразителя интересов какого-то социального слоя. Это понимание выражается не столько в литературе или самообъяснениях правящих кругов, сколько в развивавшейся столетиями системе общественных и экономических отношений, в которых объективируется монархическая идея.
Таким образом, православное учение не может служить идейным базисом колониального государства, которое основано на разделении людей по природе и использует государственный аппарат для реализации интересов элиты. Две важные идеи православного учения, о единстве человеческого рода и о монархии как служении, воплощенные на практике, дают в политической сфере империю византийского типа.
