МАМКИ
Игорю Кравцову и Вове Зозулину. Больше для них сделать ничего не могу.
Восьмой год горят пожарища,
Гремит канонада как музыка
Уходят в нее товарищи,
Нас смерть, как семечки, лузгает.
А каждый знает и чувствует,
Что кровью, а не за рублики
Платят за степи русские
Нарядные наши республики.
И кто-то должен ведь прямо,
Идти сообщать «вести с полей»,
Заплаканным старым мамам.
Что больше нет у них сыновей.
И жаль не придумали роботов,
Не рвать чтоб душу на части
Для блядской этой работы, —
В «парадке», в двери стучаться.
Когда открывают, смотреть в глаза,
Бубнить им известий щелочь.
Ловить, как падают мамки в слезах
В прихожих тесных «хрущевок».
Вы нас простите, мамки,
Но волей того, кто выше ли
Вам фото в траурной рамке,
А мы получается — выжили.
И тем виноваты мы, мамочки,
В запал не вернуть сталь чекой,
Что вам не увидеть ямочек,
На щечках у ваших мальчиков.
И пробивается слов седина,
Саднит будто кровь по лезвию,
Вам не нужны, теперь их ордена,
Зачем вам слова — «Соболезнуем»?
Да лучше бы было «без вести»,
Чем черная эта одежда
Лучше, чем четверым нести,
Хоть маленькая, но надежда.
Верить, хоть занесен топор,
Нахер послав Оккама…
Ведь мы все живые до тех пор,
Пока ждут нас дома мамы.
Но в клетке грудной, обода
Сердце рвется до рвоты.
Жаль не придумали робота
Для б…. й этой работы.
Антрацитовский район ЛНР
