Тога с пурпурной каймой или Марк Лициний Атрейдес | Одуванчик

Тога с пурпурной каймой или Марк Лициний Атрейдес

Тимофей Алёшкин

Первая тайна

Вторая тайна

Бекграунд третей тайны я уже в основном описал здесь здесь – рекомендую просмотреть тот текст в части, где описываются Сирия и Восток в 50-е, перед чтением этого (но это не обязательно). Описал, но тайну не назвал. Пожалуй, 75% уже сказано, осталось ещё небольшое «расследование», а дальше будут же и выводы.

Как всегда, начну со странного эпизода. Вообще чтобы увидеть и понять в истории то, что скрыто один из главных способов – разбираться в странных, чудных, нелогичных событиях и словах, которые современники этих событий как будто не замечают, или о которых рассказывают случайно. Если для такой странности можно найти систему, скрытую закономерность, которой она следует, то может открыться много интересного.

Итак, 12 февраля 54 года, Рим.
Консул Аппий Кавдий созывает сенат. «Когда Аппий собрал сенат и явились немногие, было так холодно, что крики принудили его отпустить нас», пишет Цицерон. Но всё-таки сенаторы успели провести заседание и выслушать царя Коммагены Антиоха. Вот что рассказывает Цицерон:

«Что касается коммагенца, то, так как я совершенно расстроил все дело, Аппий удивительным образом льстит мне и лично и через Помпея, ибо видит, что если я и в дальнейшем буду пользоваться этим видом красноречия, то февраль будет бесплодным. Я довольно весело высмеял его и не только вырвал у него тот городок, расположенный в области Зевгмы на Евфрате, но, кроме того, при всеобщем громком смехе, поиздевался над его тогой с пурпурной каймой, которую он получил в консульство Цезаря.
«Он хочет, — говорю я, — возобновить те же почести; отнюдь не считаю нужным постановлять, что он не должен ежегодно подновлять тогу с пурпурной каймой; но вы, знатные люди, не потерпевшие бостренца с пурпурной каймой, потерпите ли коммагенца?». Ты видишь, в каком роде шутка и каков ее предмет. Многое высказал я против этого незнатного царя, и его притязания полностью отвергли».

Какой-то незначительный вассальный царек с востока приехал (с риском для жизни, зимой, когда плавание очень опасно!) в Рим, чтобы подтвердить свои права на пограничный с римскими владениями городок. Ещё он просил не то продлить, не то принять во второй раз постановление, повторяющее предоставленные ему пи Цезаре-консуле в 59 году особые почести – право носить тогу с пурпурной каймой, как у римского магистрата. Из-за того, что Цицерон то ли встал не с той ноги, то ли хотел погреться, произнося речь, сенат царьку во всём отказал. Цицерон думает, что он таким образом нарушил какие-то планы Помпея, клиентами которого были все восточные цари, но ужасно доволен силой своего красноречия.

Царёк, кажется, то ли провёл плохую дипломатическую подготовку визита, то ли приехал невовремя. И вообще, судя по всему, шансов на успех у него было мало – явно за ним не было заслуг перед Римом, которые сенат бы оценил как достойные особых почестей, да и в 59 он их, судя по язвительности Цицерона, получил не специальным решением, а по общему списку, когда Цезарь терроризировал сенат ветеранами Помпея и силой и угрозами провёл утверждение распоряжений Помпея на Востоке всех вместе, разом. За царька даже неудобно, надо же так облажаться.
Вы, наверное, спросите, а причём тут Красс? И где он вообще?

А Красс в Сирии. Он выехал в свою провинцию недавно, в конце 55 года, поспешно, не дождавшись даже орнации, и потеряв из-за штормов по пути часть кораблей, которые везли его солдат. Весной 54 года он поведёт армию из Сирии в Парфию, переправившись через Евфрат скорее всего у Зевгмы… ага! Как раз в области Зевгмы и находился городок, который хотел утвердить за собой Антиох. Смотрим на него внимательней.

Антиох был царём Коммагены – сравнительно большого, богатого и развитого царства на севере Сирии. Во время правления Антиоха в царство входили территории от Амана в Киликии до Евфрата, вдоль Евфрата располагались главные города царства, в одном из них был «новый мост» через Евфрат, одна из главных переправ через реку. Антиох получил власть от Помпея в 63, был утверждён царём сенатом в 59 и оставался верным клиентом Помпея ещё и в 49, когда во время гражданской войны с Цезарем прислал конницу в его армию: «двести всадников было прислано из Сирии коммагенским правителем Антиохом, получившим от Помпея большую награду; большая часть из них была гиппотоксотами, то есть конными стрелками», пишет Цезарь в «Записках о гражданской войне». Большой портрет царя вместе с Геркулесом вот. Где располагалась Коммагена можно посмотреть здесь и здесь .

Как видите, Коммагена имела важнейшее значение в любой римской войне с Парфией – она контролировала одну из главных переправ через Евфрат, и всю северную границу с Парфией по Евфрату, в царской армии были конные лучники, эффективный и редкий по эту сторону Ефрата род войск, за небольшой отряд которых Помпей щедро наградил Антиоха.

Однако нигде в описании войны Красса в 54-53 с парфянами Антиох не упоминается. Цари Коммагены скорее всего подчинялись наместнику Сирии, а не Киликии. У Красса в армии в кампании 53 года было 3000 всадников, набранных в Сирии, но ничего о том, что среди них были конные стрелки, мы не слышим, хотя в битве при Каррах, представлявшей собой в основном перестрелку, любые лучники с римской стороны должны были бы быть заметны.

Если бы, как часто пишут в современных исторических книгах войну в Парфией вёл «Рим», Антиох как царь, друг и союзник римского народа и даже почти дважды кавалер пурпурной тоги, должен, обязан был бы быть с самого её начала и до конца неотлучно зимой – в столице, руководить наблюдением за границей (в 51, когда Парфяне перешли Евфрат, он первым прислал об этом известие Цицерону в Киликию), летом – с Крассом в армии, в составе вспомогательных сил, во главе своей конницы (в 49 к Помпею, в 42 к Бруту и Кассию, в 36, 34 и 31 к Антонию во время больших войн являлись во главе своих всадников как правило сами цари, в 31 Митридат Коммагенский, сын и наследник Антиоха, был со своими всадниками в армии Антония, воевавшей с Октавианом в Греции. Может быть, судя по тому, что к Помпею он не поехал, Антиох по каким-то причинам не мог возглавлять своих воинов. Но царством-то он должен был править в критический момент, во время войны! Однако Антиох отсутствовал самое меньшее до весны 54, а может, он вообще просидел в Риме и до 53 года. Царская власть в эллинистических государствах была личной, аппарат управления – слабым и без царя царство оставалось гораздо хуже управляемым и ослабленным и получить от него любую помощь – воинов ли, деньги ли, римскому полководцу было или сложно или невозможно.

Но войну с Парфией вёл не «Рим», а Красс, и в армии и в штабе у него не оказалось ни одного вассального царя, кроме известного Абгара. Антиох, как мы видели, ровно накануне войны и прибытия римского командующего сбежал от Красса, но не к парфянам, а… в Рим, под совершенно детским предлогом. Пора уже и сказать это слово – к Помпею он сбежал.

Пройдёмся кратко по остальным царям, о позиции и действиях которых во время войны Красса против Парфии мы что-то знаем.
Абгар, царь Осроены. Царства со столицей в Эдессе в Верхней Месопотами, на его территории или рядом с ней прошли обе кампании 54 и 53. Во время походов Помпея «пользовался вниманием Помпея и прослыл другом римского народа» — Плутарх. Сопровождал Красса в походе 53 года, вел разведку, незадолго перед сражением с парфянами при Каррах уехал от Красса. Плутарх и Дион оба говорят, что Абгар был предателем, Плутарх заканчивает рассказ тем, как Абгар уехал, по Диону он во время сражения во главе своей конницы ударил в тыл римлянам. Однако в том же 53 смещён парфянами с престола.

Алхавдоний. Вождь одного из арабских племён Верхней Месопотамии. Также в 60-х был на стороне Помпея, в 53, кажется, также сначала присоединился к Крассу, но затем начал воевать против римлян. В 45 вместе с парфянским царевичем Пакором пришёл на помощь помпеянцу Цецилию Бассу, воевавшему в Сирии против цезарианцев с 46 года.

Артавазд Армянский. Зимой 54-53 приезжал к Крассу. Уговаривал его идти воевать с парфянами через территорию Армении. Ни воинов, ни денег Крассу не оставил. В 53, когда парфянский царь Ород с главными силами двинулся в Армению, помирился и породнился с ним ещё до поражения Красса.
О других царях и менее титулованных правителях Сирии мы только знаем, что Красс потребовал от них вспомогательные отряды, но от многих потом отказался и заменил требование на денежный взнос.

Итак, всех подробностей мы, конечно, не знаем, но случайно спалившийся из-за замёрзшего Цицерона Антиох даёт нам очень яркий пример, который все остальные тоже, в общем, подтверждают. Общая картина выходит такая.

Сирия была центром (не очень-то и) скрытого царства Помпея на востоке. Помпей, уехав с востока сохранил там власть. Цари, тетрархи и прочие правители зависимых от Рима государств подчинялись Помпею напрямую, как клиенты. Они регулярно выплачивали ему за покровительство деньги (ещё раз вспомните историю Ариобарзана Каппадокийского, все налоги в царстве которого в 51 году собирались 600 управляющими Помпея и большая часть из которых – 400 талантов в год — отправлялась Помпею как «проценты на долг Помпею»), Помпей обеспечивал в Риме их утверждение царями и прикрывал их от властей Республики и наместников (Цицерон, наместник Киликии, сам требовал от Ариобарзана какие-то деньги, но ничего не добился – царь всё что у него было отдавал как проценты по частному долгу Помпею и честно отказал проконсулу Цицерону на этом интересном основании). Цари оставались лояльными Помпею, выполняли его приказы и поддерживали патрона против врагов Помпея, кто бы они ни были, хотя бы и римские магистраты.

Красс, в отличие от Помпея, никогда не пытался создавать свою, параллельную тайную империю в римских провинциях. Помпей стремился сохранять как можно больше мелких зависимых от себя правителей — Красс добивался аннексии восточных царств и их превращения в провинции, которые Республике можно эксплуатировать на регулярной основе, а на полученные деньги проводить реформы, укрепляющие власть Красса в Риме. Так, Клодий, человек Красса, провёл в 58 году закон о присоединении Кипра. Красс ещё с 65 года добивался аннексии Египта. Почти наверняка он и в 56, когда получил по сделке с Помпеем Сирию, собирался не с Парфией воевать, а аннексировать соседний с Сирией Египет. Но Габиний проконсул Сирии и ставленник Помпея, в 55 срочно отказался от планов вмешаться в парфянские дела и вместо этого вторгся в Египет, уничтожил египетскую армию, вернул на трон Птолемея уже как зависимого от Помпея царя, и оставил в Египте лично преданных Помпею галльских кавалеристов – «габиниевых солдат». Габиния за такое самоуправство потом в Риме осудили, а Крассу пришлось срочно искать другую войну, и он выбрал Парфию.

Красс приехал в Сирию как наместник на пять лет чтобы провести победоносную войну с Парфией (после побед на востоке в 70-60-х Лукулла и Помпея (бившего, между прочим, и парфян) никто, включая и Красса, и самих парфян, не сомневался, что римляне могут в одну калитку победить кого хотят и кода хотят), возможно, аннексировать Месопотамию, получить деньги, славу, лояльность солдат и базу для решительной схватки с Помпеем, почти неизбежно в формате гражданской войны.
Красс не собирался перехватывать управление над «империей» Помпея – все сирийские и восточные царьки в его глазах были участниками анти-республиканской «схемы» Помпея, помогавшими ему захватить и удерживать незаконную, царскую власть в Республике. Красс бы с радостью не поменял их на свои креатуры – он за два года ни разу не пытался сделать ничего подобного, — а аннексировал их царства под любых подходящим предлогом и сделал их провинциями римского народа. Но времени и ресурсов на такой микроменеджмент у него не было, война с Парфией и подготовка к противостоянию с Помпеем требовали сосредоточиться на главных направлениях. Но и Красс, и царьки знали – и знали, что другая сторона знает, что победа Красса будет для всех вассальных помпеевых царьков означать скорое и неизбежное лишение власти. Конечно, если бы представился случай и кто-то из царьков, тот же Антиох (наверное, отчасти т этого он и прятался в Риме), только дал бы повод — Красс бы тут же объявил его врагом Рима и сторонником парфян, начал войну и оккупировал царство, но царьки это прекрасно понимали и сидели тише воды. Тут ещё можно привести эпизод, описанный Плутархом:

«Красс прибыл в Брундизий. Море, как всегда зимою, было неспокойно, но Красс ждать не стал, отплыл и потерял в пути много судов. Собрав уцелевшую часть войска, он спешно двинулся сушей, через Галатию. Здесь застал он царя Дейотара, человека очень старого, занятого тогда основанием нового города. «Царь! — сказал он ему шутя, — в двенадцатом часу (последний час дня – ТА) начинаешь ты строить». А галат, засмеявшись, ответил: «Да и ты, император, как я вижу, не слишком-то рано идешь на парфян». Крассу было за шестьдесят, а выглядел он еще старше своих лет».

Можно прочитать это как Плутарх, как обмен милыми стариковскими шутками. А можно – как обмен скрытыми угрозами – «Недолго вам осталось тут царевать» — «Погоди, ещё посмотрим, кто кого пересидит».

А что делал в то время Помпей- а Помпей всеми средствами и способами через своих бесчисленных клиентов и агентов в Сирии подрывал позиции Красса, мешал ему по мелкому и по-крупному, как мог срывал его военные приготовления и усиливал как мог парфян.

Короткое отступление о Помпее и Парфии. В 65-64 Помпей (его легат Габиний) выгнал армию тогдашнего парфянского царя Фраата из Верхней Месопотамии, в переписке называл его не «царём царей», а просто царём, то есть ставил его на одну доску с прочими своими новыми клиентами типа Антиоха и компании (царём царей он зато называл Тиграна Армяского), оставил подвешенным конфликт между Тиграном и Фраатом. В общем, Фраат, конечно, не стал в итоге таким же клиентом Помпея, как мелкие восточные царьки, но не получил ни договора о границе, ни признания своей независимой власти и титула Римом, то есть остался под постоянной угрозой со стороны Рима и лично Помпея и до конца жизни сидел тихо и ждал, наверное, что Помпей насчёт него решит. В 57 Фраата убили сыновья, вроде бы из них помощи Помпея больше искал Митридат, приехавший после поражения от брата Орода в Сирию к Габинию в 56, но в конечном счёте именно Ород, удержавшийся на троне, — именно с ним Красс воевал в 54-53, — стал союзником Помпея. В 50-х это, может быть, не так заметно, но все события 40-х вполне раскрывают дело.
После гибели армии Красса мира никто никому не предлагал (прочем, его и до Красса не было) В Сирии осталось 2 несчастных легиона Кассия, а из Рима никаких подкреплений не присылали, но в 53-52 парфяне сидели себе за Евфратом и чего-то себе думали, потом устроили странный рейд на Антиохию в 51 (об этом всём в следующей части поговорим подробнее, там интересно) и в 50 опять затихли. В 49 в Республике начинается гражданская война. Помпей приезжает на Балканы и вызывает из Сирии последние два легиона (и 200 всадников Антиоха), оставляя провинцию ВООБЩЕ БЕЗ ГАРНИЗОНА. Вот Цезарь пишет про Сципиона, Помпеева тестя, наместника Сирии в 49: «всей провинции он приказал поставить конницу. Когда они собрались к нему, то он вывел свои легионы и конницу из Сирии и, таким образом, оставил у себя в ближайшем тылу неприятелями парфян, которые незадолго до того убили в сражении императора М. Красса и держали в осаде М. Бибула. Провинция была этим очень обеспокоена и боялась войны с парфянами; и среди солдат слышались голоса, что если их поведут против неприятелей, то они пойдут, но на согражданина и консула не поднимут оружия. Тогда Сципион вывел оттуда свои легионы в Пергам и другие богатейшие города на зимние квартиры, щедро одарил солдат и, чтобы закрепить за собою их расположение, отдал им эти города на разграбление».

Весь 49 и 48 продолжается гражданская война, восточные провинции никто не защищает, все ушли в армию Помпея, и там моментально начинается просто-таки праздник непослушания — Фарнак, сын Митридата, вторгается в 48 из Крыма в Понт, пытаясь вернуть отцовское царство, в Египте Клеопатра (та самая) и её брат Птолемей устраивают гражданскую войну, скоро выплеснувшуюся в Палестину, – но парфяне не трогают Сирию, там тишина. То есть Ород (который вроде бы как не мирился с Римом) охраняет тыл Помпея, важнейшую Сирию, позволяя Помпею сосредоточить все силы против его противников! (Разбитый Помпей в 48 будет выбирать между бегством в Парфию и Египет.) Далее в 46-45, когда в Сирии поднимает восстание против цезарианских наместников помпеянец Цецилий Басс – Пакор парфянский приводит армию в Сирию к нему на помощь. Ну дальше вы знаете, Цезарь готовится идти войной на Парфию в 44, потом парфяне направляют несколько тысяч конных стрелков в армию республиканцев-убийц Цезаря в 42, потом посылают уже целую армию во главе с послом Брута и Кассия Лабиэном на помощь, но поздно… и так далее.

Из этого всего у меня получается, что Ород и Помпей стали союзниками где-то в 55, когда Габиний не дал Митридату поддержки и отпустил того в Парфию одного. Ещё интересна вот такая деталь – парфяне в 50-х совершенно не умели брать города, у них и пехоты-то в армии не было, в 53 они боялись даже заночевать под стенами Карр, в 51 в Сирии довольно беспомощно скакали под стенами городов и стреляли из луков. Но, внезапно, в 54, когда Митридат был осаждён Суреной, полководцем Орода, в Селевкии, Селевкию они взяли по правилам полиоркетики, Сурена первым поднялся по лестнице на стену города. Уж не отправил ли Габиний перед отъездом из провинции в начале 54 Ороду несколько толковых военных инженеров… Угадайте, кстати, кто была вторая жена Орода? – а Лаодика, дочь нашего друга Антиоха, верного Личарды Помпея. По времени похоже, что женился он на ней как раз где-то в 50-х. Уж не в её ли свите римские инженеры приехали к Ороду… Всё, конец отступления про Помпея и Орода.

И вот установив, что Ород был союзником Помпея, мы можем, наконец, адекватно описать историю наместничества Красса в Сирии и его войны с Парфией – Красс воевал не с Парфией (ну, максимум на 30% с Парфией, дело было не внешне- а внутриполитическое), он приехал, получив власть над владениями Помпея, чтобы из них воевать с Помпеем, открыто терроризировал и грабил страну, как вражескую, воевал против союзников Помпея, чтобы разрушить его союзы и лишить поддержки, Крассу, кто тихо, как Антиох, кто открыто как Алхавдоний, противодействовали практически все местные правители – клиенты Помпея, он, впрочем, большинству и сам не верил, и даже от их солдат отказался, а те, кому он поверил, ударили ему в спину в решающий момент, и он проиграл и погиб. Ничего не напоминает? Ну точно как герцог Лето Атрейдес в «Дюне», правда? Вот, это и есть по-моему третья тайна Красса.

Источник

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *